Неправомерное использование товарного знака: Незаконное использование товарного знака | Статьи компании «Городисский и Партнеры»

Неправомерное использование товарного знака: Незаконное использование товарного знака | Статьи компании «Городисский и Партнеры»

ВС указал на неправомерность требований о запрете использования товарного знака в фирменном наименовании

В комментарии «АГ» один из экспертов заметил, что в споре есть действительно интересные и неочевидные моменты для данной категории споров с заданными вводными, – например, пределы применения ч. 3.1 ст. 70 АПК, соотношение вопросов факта и права для кассационной инстанции применительно к подтверждению факта принадлежности исключительных прав истцу. Другая считает спорной позицию ВС о том, что требования истца о запрете ответчикам использовать товарные знаки в качестве элемента фирменного наименования являются абстрактным общим запретом использования товарных знаков, который не допускается.

Верховный Суд в Определении № 306-ЭС22-7838 от 29 июля по делу № А65-20389/2020 разъяснил нижестоящим судам порядок запрета использования товарных знаков и сходных с ними до степени смешения обозначений в качестве элемента фирменного наименования.

Иностранное лицо МБИ УЭРЛДУАЙД С. П.А. (MBE Worldwide S.p.a.) является правообладателем товарных знаков (знаков обслуживания) с приоритетом, зарегистрированных в отношении услуг 35, 38 и 39 классов МКТУ, приведенных в перечне свидетельств.

Согласно изменениям к свидетельствам на товарные знаки (знаки обслуживания), 9 ноября 2017 г. Роспатент зарегистрировал договор коммерческой концессии, заключенный между MBE Worldwide S.p.a. и ООО «МБИ-РУ».

Общество «МБИ-РУ» обнаружило, что «Ильком-Сервис» и «МБИ-Закамье» используют изображения товарных знаков при осуществлении деятельности по предоставлению курьерских услуг. Ссылаясь на предоставленное ему по условиям договора исключительное право использования товарных знаков, «МБИ-РУ» обратилось в Арбитражный суд Республики Татарстан с иском к указанным обществам о запрете использования без согласия истца товарных знаков «MBE» и «Mail Boxes Etc», а также сходных до степени смешения с ними иных обозначений в гражданском обороте на территории России, в том числе в качестве элемента фирменного наименования, на любых поверхностях, используемых при осуществлении ответчиками деятельности, в том числе в Интернете.

Читайте также

ВС разъяснил применение положений ГК в области интеллектуальной собственности

Постановление Пленума разъясняет подсудность интеллектуальных споров, определение размера компенсации нарушенных прав, допустимость использования скриншотов как доказательств и иные вопросы

23 апреля 2019 Новости

Удовлетворяя исковые требования, суды первой и апелляционной инстанций сослались на ст. 1229, 1250, 1252, 1484 и 1515 ГК, а также разъяснения, изложенные в п. 55, 75 и 162 Постановления Пленума ВС от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», и исходили из доказанности факта нарушения ответчиками исключительных прав «МБИ-РУ» на товарные знаки путем использования сходных до степени смешения с ними обозначений при оказании курьерских услуг.

Суд по интеллектуальным правам поддержал выводы судов и отклонил приведенные в кассационной жалобе «Ильком-Сервис» доводы об отсутствии в материалах дела договора коммерческой концессии, права «МБИ-РУ» на предъявление иска в защиту исключительных прав на товарные знаки и неисследовании объема предоставленных ему полномочий. СИП указал, что сведения о регистрации договора коммерческой концессии, размещенные на сайте Роспатента, являются надлежащим доказательством, подтверждающим наличие у «МБИ-РУ» исключительных прав на товарные знаки.

Общество «Ильком-Сервис» подало кассационную жалобу в Верховный Суд. Рассмотрев ее, ВС отметил, что, согласно п. 1 ст. 1235 ГК, по лицензионному договору одна сторона – обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) – предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата (средства) в предусмотренных договором пределах. Лицензиат может использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации только в пределах тех прав и теми способами, которые предусмотрены лицензионным договором. Право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, прямо не указанное в лицензионном договоре, не считается предоставленным лицензиату.

В силу ст. 1254 ГК, если нарушение третьими лицами исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, на использование которых выдана исключительная лицензия, затрагивает права лицензиата, полученные им на основании лицензионного договора, лицензиат может наряду с другими способами защиты защищать свои права способами, предусмотренными ст. 1250 и 1252 Кодекса.

При этом ВС сослался на разъяснение в п. 79 Постановления Пленума № 10, согласно которому при применении ст. 1254 ГК необходимо учитывать, что правом защищать свои права способами, предусмотренными ст. 1250 и 1252 Кодекса, обладают только лицензиаты – обладатели исключительной лицензии. Основанием предъявления лицензиатом требования о взыскании компенсации за нарушение исключительного права является нарушение полученных на основании лицензионного договора прав лицензиата, а не правообладателя. С учетом этого лицензиаты – обладатели исключительной лицензии – могут защищать права способами, предусмотренными ст. 1250 и 1252 ГК, лишь в случае, если затронуты предоставленные им правомочия по использованию результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

ВС указал, что с учетом приведенных норм и разъяснений «МБИ-РУ» вправе предъявить иск в защиту исключительных прав в пределах предоставленных ему договором правомочий. От объема прав, предоставленных данному обществу по соответствующему договору, зависит разрешение вопроса о наличии или отсутствии у него права на судебную защиту от конкретного нарушения.

Верховный Суд обратил внимание, что заключенный между истцом и компанией договор коммерческой концессии судами непосредственно не исследовался и в материалах дела отсутствует. Соответственно, не исследовался и вопрос об объеме правомочий, предоставленных обществу «МБИ-РУ» по такому договору.

В силу ст. 1477 и 1481 ГК право на товарный знак (знак обслуживания) – то есть на обозначение для индивидуализации товаров юрлиц, выполняемых работ или оказываемых услуг, – ограничено товарами и услугами, указанными в свидетельстве, однако охрана его распространяется не только на объекты, которые он обозначает, но и на однородные, не упомянутые в охранном документе.

Согласно критериям, содержащимся в Руководстве по осуществлению административных процедур и действий в рамках предоставления госуслуги по госрегистрации товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака и выдаче свидетельств на товарный знак, знак обслуживания, коллективный знак, их дубликатов, утвержденном приказом ФГБУ ФИПС от 20 января 2020 г. № 12, при установлении однородности услуг целесообразно руководствоваться, в первую очередь, назначением услуги, если она предназначена для конкретного вида деятельности (реклама, страхование, воспитание и т.д.). Услуги, относящиеся к одному виду, но оказываемые в разных областях деятельности, не могут быть отнесены к однородным. Вместе с тем при определении однородности услуг может быть учтена их принадлежность к одному и тому же роду, виду. Однородность признается по факту, если товары (услуги) по причине их природы или назначения могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения.

Верховный Суд отметил, что из смысла п. 3 ст. 1484 ГК следует, что элементами нарушения исключительного права являются не санкционированное правообладателем использование сходного с его товарным знаком (знаком обслуживания) обозначения, идентичность или однородность товаров (услуг), маркируемых обозначениями правообладателя и нарушителя, вероятность смешения как последствие незаконного использования чужого товарного знака. Таким образом, идентичность и однородность товаров (услуг) и сходство обозначений выступают одними из возможных условий смешения, введения потребителей в заблуждение. При их наличии последнее должно презюмироваться.

Удовлетворяя иск, суды исходили из доказанности использования ответчиками сходных до степени смешения с товарными знаками обозначений при продвижении аналогичных курьерских услуг и возможности смешения в глазах потребителей товарных знаков и использованных ответчиками обозначений. Суд кассационной инстанции сделал вывод об установлении судами использования таких обозначений при продвижении курьерских услуг, однородных тем, в отношении которых товарным знакам предоставлена правовая охрана. «Однако судебные акты не содержат анализа однородности услуг, оказываемых ответчиками, и услуг 35, 38 и 39 классов МКТУ, в отношении которых предоставлена правовая охрана товарным знакам, с соблюдением критериев, определенных нормативными актами и выработанных судебной практикой, а также подходов, закрепленных в пунктах 7.2.1, 7.2.1.1 Руководства; судами не указаны конкретные услуги 35, 38 и 39 классов МКТУ, которым однородны оказываемые ответчиками курьерские услуги, в связи с чем вывод судов об однородности услуг противоречит положениям статей 1477, 1481 и 1484 ГК РФ», – указано в определении.

Верховный Суд также отметил, что, согласно разъяснениям п. 57 Постановления Пленума № 10, при нарушении исключительного права правообладатель вправе осуществлять его защиту любым из способов, перечисленных в ст. 12 и п. 1 ст. 1252 ГК, в том числе путем предъявления требования о пресечении действий, нарушающих исключительное право. Требования об общем запрете конкретному лицу на будущее использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (например, о запрете размещения информации в Интернете) не подлежат удовлетворению.

ВС обратил внимание, что такой запрет установлен непосредственно законом (абз. 3 п. 1 ст. 1229 ГК). Суды, разрешая спор, не учли, что требования истца о запрете использования ответчиками товарных знаков, а также сходных с ними до степени смешения иных обозначений в гражданском обороте на территории России, в том числе в качестве элемента фирменного наименования, на любых поверхностях, в том числе в Интернете, в отношении всех услуг 35, 38 и 39 классов МКТУ являются абстрактным общим запретом использования товарных знаков. Более того, удовлетворяя требование истца о запрете ответчикам использования товарных знаков и сходных с ними до степени смешения обозначений в качестве элемента фирменного наименования, суды не исследовали наличие совокупности условий, предусмотренных п. 6 ст. 1252 ГК для удовлетворения такого требования, указала Экономколлегия ВС, добавив, что в нарушение требований ст. 71 и 162 АПК не получили также надлежащей правовой оценки доводы «Ильком-Сервис» о недоказанности использования им сходных с товарными знаками обозначений при отсутствии в материалах дела данных о владельцах сайтов.

В итоге ВС отменил обжалуемые судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в АС Республики Татарстан.   

В комментарии «АГ» управляющий партнер Semenov & Pevzner Роман Лукьянов указал, что при анализе исключительно судебных актов определение Верховного Суда представляется корректным. При этом эта оценка весьма условна, поскольку детали дела (доказательства и их содержание, позиция сторон) недоступны для ознакомления.

«Исходя из текстов судебных актов первой и апелляционной инстанций, следует, что в процессе отдельные вопросы, в которых ВС усмотрел ошибки в применении норм материального права, квалифицировались судами как процессуальный эстоппель – то есть истец заявлял о своих правах и об однородности услуг, а ответчик против этих заявлений не возражал в первой инстанции, – или по принципу prima facie (применительно к объему прав истца), – пояснил эксперт. – В таком случае с юридической точки зрения вопрос заключается лишь в том, насколько всеобъемлющим может быть процессуальный эстоппель и уместен принцип prima facie: то есть в каком объеме они могут подменять собой непосредственную оценку судом фактов и обстоятельств или быть достаточными для фиксации доказанности фактов, иначе – подменять собой обычную форму состязательного процесса с раскрытием доказательств».

По мнению Романа Лукьянова, нет ничего необычного в том, что Верховный Суд усмотрел ошибки в правоприменении там, где их не увидели суды нижестоящих инстанций. В этом, собственно, и состоит задача ВС. «Другое дело, что в споре есть действительно интересные и неочевидные моменты для данной категории споров с заданными вводными, – например, пределы применения ч. 3.1 ст. 70 АПК, соотношение вопросов факта и вопросов права для кассационной инстанции применительно к подтверждению факта принадлежности исключительных прав истцу. В этом смысле позиция ВС может в умеренном объеме повлиять на судебную практику по аналогичным делам», – считает он.

Юрист практики IP и IT BIRCH LEGAL Анна Лапшина отметила, что в определении обоснованно указано, что судами нижестоящих инстанций не был надлежаще исследован ряд обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения дела по существу.

В первую очередь, пояснила эксперт, по совокупному смыслу положений ст. 1027 и 1254 ГК правом на подачу искового заявления в связи с нарушением прав на товарный знак обладает пользователь по договору исключительной концессии и при условии, что такое использование товарных знаков третьим лицом напрямую нарушает его права и законные интересы. «Соответственно, при рассмотрении настоящего дела в первую очередь необходимо было выяснить, заключен ли между истцом и правообладателем договор исключительной или неисключительной концессии. Однако судами нижестоящих инстанций этого не было сделано, что, по сути, означает, что суды не исследовали вопрос наличия у истца права на подачу искового заявления по рассматриваемому делу», – заметила она.

По мнению Анны Лапшиной, ВС также обоснованно указал, что при рассмотрении исковых требований о запрете использовать товарный знак в фирменном наименовании суды не исследовали вопрос, права на какое средство индивидуализации – товарный знак или фирменное наименование – возникли раньше и имеют преимущество. Между тем это обстоятельство является существенным для рассмотрения спора по существу, поскольку, по сути, также определяет права истца на предъявление соответствующего иска.

Эксперт добавила, что судами также не были надлежаще исследованы и иные вопросы, имеющие существенное значение, а именно – об однородности услуг, в отношении которых зарегистрированы спорные товарные знаки и которые осуществляют ответчики; о том, являются ли ответчики администраторами доменных имен, посредством которых оказываются спорные услуги с использованием товарных знаков. «Условно можно понять, почему суды первой и апелляционной инстанций, которые не являются специализированными судами в спорах по интеллектуальной собственности, допустили такие ошибки. Однако неясно, почему столь грубые нарушения при рассмотрении дела проигнорировал СИП», – задалась вопросом Анна Лапшина.

В то же время эксперт посчитала спорной позицию Верховного Суда о том, что требования истца о запрете ответчикам использовать товарные знаки в качестве элемента фирменного наименования являются абстрактным общим запретом использования товарных знаков, которое не допускается. «Полагаю, данный вопрос все же будет детально исследован судами при новом рассмотрении дела», – заключила эксперт.

Неправомерное использование товарного знака | Арбитражные адвокаты Москвы

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 25.06.2015 N С01-460/2015 
Представленными в материалы дела доказательствами подтверждался факт неиспользования истцом зарегистрированных на его имя товарных знаков (значительное количество), состоящих из общеизвестных слов и выражений, для индивидуализации товаров, работ и услуг, истец использовал зарегистрированные на его имя товарные знаки исключительно для подавления экономической самостоятельности иных участников гражданского оборота и для получения доходов, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, в связи с чем действия истца являлись злоупотреблением правом. По мнению суда, при указанных обстоятельствах суды обоснованно признали такие действия недобросовестными (факт аккумулирования товарных знаков и их использование исключительно с целью взыскания компенсации с других участников экономической деятельности). Цель регистрации товарного знака противоречила основной функции товарного знака по индивидуализации товаров правообладателя.

Постановление Суда по интеллектуальным правам от 13.05.2015 N С01-125/2015 
Приобретая исключительное право на спорный товарный знак по договору об отчуждении исключительного права, истец не имел намерения воспользоваться чужой репутацией и узнаваемостью такого обозначения, при этом ответчик начал производство продукции, маркированной обозначением, сходным до степени смешения с товарным знаком истца, позднее даты приоритета этого товарного знака, соответственно, такое использование не было свободным, а было ограничено наличием у другого лица исключительного права на указанное средство индивидуализации, суд пришел к выводу, что действия истца по приобретению исключительного права на спорный товарный знак в той ситуации, когда другие хозяйствующие субъекты не могли свободно, без ограничений использовать в своей предпринимательской деятельности тождественное или сходное до степени смешения с этим товарным знаком обозначение в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак был зарегистрирован, или однородных товаров, обоснованно не были признаны судами нижестоящих инстанций актом недобросовестной конкуренции, запрет на которую установлен в ч. 2 ст. 14 ФЗ «О защите конкуренции».

Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 30.03.2015 N С01-53/2015 
Антимонопольным органом не было установлено наличие у общества конкурентов на момент осуществления действий по приобретению исключительного права на товарный знак, не был определен факт сохранения конкурентных отношений именно с этими лицами на момент осуществления обществом действий по использованию исключительного права на товарный знак, не была установлена недобросовестность цели приобретения обществом исключительного права на товарный знак (на момент приобретения), а также не проверялась способность введения в заблуждение потребителей действиями общества по приобретению права на товарный знак, суд пришел к выводу, что решение антимонопольного органа, которым действия общества, связанные с приобретением и использованием исключительного права на товарный знак в части словесного элемента «САЯНЫ», были признаны актом недобросовестной конкуренции в соответствии с ч. 2 ст. 14 ФЗ «О защите конкуренции», не могло быть признано соответствовавшим положениям названной нормы, в связи с чем признал данное решение недействительным.

Постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.07.2015 N Ф05-8183/2015 
Поскольку завод занимал доминирующее положение на рынке производимого им товара, при этом антимонопольным органом было доказано наличие признаков заключения заводом с дилерами «вертикальных» соглашений, которые привели или могли привести к установлению минимальной цены перепродажи технологического оборудования, а также к ограничению конкуренции на соответствующем рынке. Признаком заключения запрещенных «вертикальных» соглашений являлось наличие в дилерских договорах условий, исполнение которых могло привести к установлению минимальной цены перепродажи товара, кроме того, в приложениях к дилерским договорам за каждым конкретным дилером была закреплена конкретная территория, что также свидетельствовало об ограничении конкуренции на рынке.
Адвокаты по товарным знакам.  

О нарушении прав на товарный знак | USPTO

Что такое нарушение прав на товарный знак?

Нарушение прав на товарный знак – это несанкционированное использование товарного знака или знака обслуживания на товарах и/или услугах или в связи с ними способом, который может вызвать путаницу , обман или ошибку в отношении источника товаров и/или услуги.

Что произойдет, если кто-то подаст на меня в суд за нарушение прав на товарный знак

Владелец товарного знака, который считает, что его товарный знак нарушается, может подать гражданский иск (т. е. иск) в суд штата или в федеральный суд за нарушение прав на товарный знак, в зависимости от обстоятельств. Однако в большинстве случаев владельцы товарных знаков предпочитают подавать иск о нарушении в федеральный суд. Даже когда истец выбирает суд штата, ответчик может «перенести» дело в федеральный суд.

Если владелец товарного знака может доказать нарушение, доступные средства правовой защиты могут включать следующее:

• судебный приказ (судебный запрет) о прекращении ответчиком использования обвиняемого знака;
• приказ об уничтожении или конфискации предметов, нарушающих авторские права;
• денежная компенсация, включая прибыль ответчика, любые убытки, понесенные истцом, и судебные издержки; и
• приказ о том, что ответчик, в определенных случаях, должен оплатить гонорары адвокатов истца.

И наоборот, суд может установить, что (1) вы не нарушаете права на товарный знак, (2) защита отклоняет иск истца или (3) существуют другие причины, по которым владелец товарного знака не имеет права преобладать .

Как узнать, нарушаю ли я права?

Чтобы поддержать иск о нарушении прав на товарный знак в суде, истец должен доказать, что он владеет действительным товарным знаком, что он имеет приоритет (его права на знак (знаки) «старше» прав ответчика) и что знак ответчика является может вызвать путаницу в умах потребителей относительно источника или спонсорства товаров или услуг, предлагаемых под товарными знаками сторон. Когда истец владеет федеральной регистрацией товарного знака в Основном реестре, существует юридическая презумпция действительности и права собственности на знак, а также исключительное право на использование знака по всей стране на товарах или услугах, перечисленных в реестре, или в связи с ними. Регистрация. Эти презумпции могут быть опровергнуты в ходе судебного разбирательства.

Как правило, суд рассматривает доказательства, касающиеся различных факторов, чтобы определить, существует ли вероятность путаницы среди потребителей. Ключевыми факторами, которые учитываются в большинстве случаев, являются степень сходства между рассматриваемыми товарными знаками и достаточно ли связаны между собой товары и/или услуги сторон, чтобы потребители могли предположить (ошибочно), что они происходят из общего источника. Другие факторы, которые суды обычно принимают во внимание, включают то, как и где товары или услуги сторон рекламируются, продаются и продаются; условия покупки; круг потенциальных покупателей товаров или услуг; есть ли какие-либо доказательства фактической путаницы, вызванной предположительно нарушающим авторские права знаком; намерение ответчика в принятии своего знака; и силу знака истца.

Конкретные факторы, учитываемые при определении вероятности путаницы, а также взвешивание этих факторов варьируются от случая к случаю. А количество и качество задействованных доказательств могут оказать существенное влияние на исход судебного процесса о нарушении прав.

В дополнение к заявлению о вероятности смешения владелец товарного знака может заявить о «размывании» товарного знака, утверждая, что он владеет известным товарным знаком, а использование вашего знака снижает силу или ценность знака владельца товарного знака, «размывая» различительную способность знака. или «запятнать» образ знака, связав его с чем-то неприятным или предосудительным, даже если нет вероятности путаницы.

Опытный поверенный по товарным знакам, принимая во внимание конкретные обстоятельства вашего дела, должен быть в состоянии предоставить вам заключение относительно обоснованности и обоснованности требований владельца товарного знака.

Вы можете использовать Электронную систему поиска товарных знаков (TESS) для поиска похожих товарных знаков в базе данных заявок и регистраций ВПТЗ США. Если вам известен серийный номер заявки или регистрационный номер для конкретного знака, вы можете использовать систему статуса товарного знака и поиска документов (TSDR) для просмотра/загрузки соответствующих записей о заявке и регистрации.

Источники

15 U.S.C. §§1114, 1116-1118

Юридический словарь Блэка (9-е изд. 2009 г.)

Маккарти о товарных знаках и недобросовестной конкуренции (5-е изд. 2017 г., обновляется ежеквартально)​

составляют юридическую консультацию. Его не следует рассматривать как замену совета адвоката. Ссылка на какие-либо конкретные организации, адвокатов, юридические фирмы, корпорации или веб-сайты не является одобрением или рекомендацией ВПТЗ США.

Комментарии или предложения, в том числе о ресурсах, которые вы хотели бы видеть? Пожалуйста, сообщите нам об этом по электронной почте [email protected].

Неправомерное использование товарных знаков и связанные с этим риски

В современной глобальной инновационной экономике неправомерное использование товарных знаков, несанкционированное копирование продуктов или дизайна упаковки являются важнейшими проблемами, с которыми сталкиваются владельцы товарных знаков. Причина нарушения товарного знака связана с наличием подделок или подделок в цепочке поставок. Такие контрафактные продукты представляют серьезную угрозу качеству и безопасности, что приводит к проблемам безопасности потребителей и финансовым рискам в соответствующем бизнесе. Однако при правильном и эффективном управлении Интеллектуальная собственность в цепочке поставок, такие риски могут быть уменьшены в значительной степени.

Нарушение прав на товарный знак является основным правовым вопросом, лежащим в основе подделок продуктов и компонентов. В настоящее время подделки появляются в различных отраслях и секторах. Большинство людей думают о контрафактной продукции как о предметах роскоши модных брендов, но проблема гораздо шире. Запасные части для автомобильной, военной и охранной техники, самолетов и других современных промышленных товаров могут выделяться как произведенные производителем конкретного известного бренда, но на самом деле быть низкокачественными или бракованными, изготовленными кем-то другим.

Поддельные лекарства, поддельные лекарства и медицинские изделия, спиртные напитки, продукты питания и некоторые другие потребительские товары и ингредиенты, которые могут не содержать правильную формулу или, без сомнения, могут содержать вредные или ядовитые материалы, выдаваемые за подлинный предмет в соответствии с доверенный товарный знак другого лица. Под видом подлинных товаров с товарными знаками электронные товары также попали в цепочку поставок поддельных компонентов. Они могут быть ошибочно помечены как бывшие в употреблении предметы, неадекватные или некачественные подделки или даже обменяны на вещи, которые могут открыть компьютерную систему пользователя, что приведет к нарушениям безопасности и краже данных.

Помимо производства продуктов и компонентов, неправомерное использование товарных знаков также имеет место в рекламной и маркетинговой деятельности. Такие действия необоснованно связывают продукт с торговой маркой другого лица.

Это происходит, когда товар приобретается по необоснованно низкой цене, не зная его источника или происхождения, или когда сама цепочка поставок не может обнаружить такие контрафактные продукты.

Нарушение товарного знака может также иметь место в рекламных услугах и других действиях, связанных с вашим собственным или чужим брендом или бизнес-объектом. Использование и нарушение прав чужого бренда или товарного знака также может повлечь за собой ответственность.

Поскольку широко распространено мнение, что имитация не всегда является самой искренней формой лести, копирование чьей-либо торговой марки, логотипа или символа нарушает

0005 Права на товарный знак .

Некачественные и дефектные контрафактные продукты, такие как ядовитые продукты питания и напитки, неэффективные лекарства, взрывающаяся электроника или оборудование для обеспечения безопасности, и т. д. немногие, могут представлять серьезную угрозу для жизни человека, а иногда и приводить к летальному исходу.

Подделки, приводящие к отказу продукта или нарушению цепочки поставок, иногда могут повлечь за собой требования о замене или возмещении денежного ущерба. Такие судебные иски и убытки могут иметь неблагоприятные финансовые последствия, иногда приводящие к краху бизнеса.

Когда подделки проскальзывают по цепочке поставок, это отрицательно сказывается на ценности бренда владельца товарного знака, а также поставщик и деловые партнеры, участвующие в проблеме, могут найти собственные бизнес-субъекты рыночная стоимость и репутация становятся испорченными.

Адекватная оценка риска включает в себя учет широкого спектра соответствующих и существенных факторов, таких как страна, тип продукта, общественная информация открытые данные, историческая информация и наличие адекватных систем управления.