Нет в россии: Бизнес-идеи, которых нет в России
«Нет в России семьи такой, где не памятен был свой герой»…
Где-то я прочитала, что «годы боевые остаются в памяти навсегда. Само время бессильно стереть их следы. Разговоритесь с любым из фронтовиков, и он вам начнет рассказывать о давно минувших событиях с такими подробностями, словно это случилось только вчера». А в моей семье получилось так, что все мои родственники-солдаты Великой Отечественной войны не любили и не хотели вспоминать и рассказывать о войне. Поэтому сейчас я знаю об их боевом прошлом меньше, чем хотелось бы…
«Нет в России семьи такой, где не памятен был свой герой», – поется в известной песне из кинофильма «Офицеры». И моя семья не исключение…
Иван Михайлович Сундеев родился 17 октября 1924 г. в селе Яминское (ныне Целинное) Алтайского края. Вот что опубликовала о нем районная газета села Целинного в статье «Голос солдата великой России» в 1995 г.: «Боевой путь от Сталинграда до Берлина прошел наш земляк минометчик сержант Иван Михайлович Сундеев.
За отличные боевые действия по прорыву укрепленной обороны немцев и овладение городом Кишинев, многими городами Польши, вторжение в пределы немецкой Померании и Бранденбургской провинции, взятие Берлина прадед Иван неоднократно получал благодарности от Верховного Главнокомандующего Сталина И. В.
Воспоминания Ивана Михайловича Сундеева:
«Как и многим фронтовикам, мне запомнились тяжелые бои у Сталинграда, проходившие в ноябре–декабре 1942 г. и в начале 1943 г. Наша часть принимала участие в окружении, а затем и в уничтожении гитлеровцев. В боях с разрозненными группами противника получил ранение, но в госпитале был недолго.
Затем были кровопролитные бои за освобождение Советской Украины. Приходилось драться за каждый поселок, село, не говоря о городах.
Сноровку, смелость, выносливость проявили наши солдаты, сержанты и офицеры. Особые трудности выпали на нашу долю при форсировании украинских рек Ингулец, Ингул, Южный Буг и Днепр. С освобождения города Никополь началось освобождение и стонущей под немецким игом Правобережной Украины. С большой радостью встречало население своих бойцов. А мы вели успешные бои по ликвидации Криворожско-Никопольской группировки фашистских захватчиков.
Вспоминается апрель–май 1944 г. Наши части вплотную подошли к Днестру. Впереди была Молдавия со своей столицей Кишиневом. Буквально перед началом форсирования, 17 апреля, Днестр вышел из берегов и залил долину шириной на три километра. Перед нами была поставлена задача переплыть Днестр. И на правом берегу захватить плацдарм и удержать его до прихода основных сил.
Без подручных средств мы вошли в холодную воду. Всю материальную часть – снаряды, минометы, автоматы, патроны и другое снаряжение – несли на себе.
Враг обнаружил наше передвижение, начал обстрел, но мы уже были на той стороне реки. Там я чуть было не утонул, но вовремя почувствовал дно под ногами. Наш взвод выполнил задачу: неожиданным для фашистов ударом мы выбили врага из окопов и засели в них намертво, обеспечив переправу основных сил.
С 18 апреля по 5 мая 1944 г. расширяли захваченный плацдарм. Бои шли ожесточенные. Противник прилагал все усилия, чтобы сбросить нас в воду. В отдельные дни мы отбивали по 10 атак гитлеровцев. Плацдарм был удержан, и наши войска стремительно двинулись вперед в направлении Кишинева и вскоре освободили его. Тогда я был награжден орденом Славы 3 степени.
Потом наши войска освобождали народы братской Польши. Второй орден Славы получил за освобождение польских городов. В январе 1945 г. при прорыве сильной обороны противника из своего миномета уничтожил две огневых точки противника, чем обеспечил успешное продвижение своей пехоты. Проявил мужество по уничтожению живой силы и техники противника.
Праздник Победы я встретил в поверженном Берлине. Я думаю, Германия дважды испытала свое поражение 9 мая. Когда подписывала капитуляцию, само собой. Но, наверное, и еще раньше, когда Советская Армия вошла на территорию Германии как освободительница не только своей земли, но и всей Европы от нацизма, фашистской идеологии.
Наш командующий 5-й ударной армией Н. Э. Берзарин стал первым комендантом Берлина, и мы несли еще некоторое время гарнизонную службу в этом городе».
Сундеев Иван Михайлович был несколько раз ранен. Первое ранение самое невероятное: пуля прошла через нос навылет. Во втором ему оторвало палец (он был минометчиком). Третье ранение он получил в ногу: при форсировании Днестра он чуть не утонул, обморозил ноги, что приравняли к очередному ранению.
На сайте «Электронный банк документов “Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.”» мы нашли документы по трем наградам Ивана Михайловича.
Работая над этим сочинением, я многое поняла.
События Великой Отечественной войны для меня ожили. Великая Победа была одержана благодаря героизму и стойкости простых советских людей, к которым относятся мои родственники. Все они, живые и мертвые, до конца выполнили свой долг перед Родиной.
Отто фон Бисмарк так говорил о русских: «Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах русских… Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути…».
Когда человек знает историю своей семьи, знает, какой вклад внесли его деды и прадеды в то, чтобы наша Родина стала богаче и краше, он невольно начинает бережно относиться к тому, что создали его предки. Я думаю, что уважение к родной земле начинается с гордости за прародителей. Я горжусь своими предками! Уверена, что у народного подвига нет временного барьера. И даже спустя многие века, подвиг солдат времен Великой Отечественной войны, сумевших отстоять мир на планете, будет сиять ореолом славы.
По воспоминаниям М.М. Сундеевой
«Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой»
Главное Темы 8 мая 2022
Администратор
Рыбинцы вспоминают родных, участвовавших в боях Великой Отечественной, своим трудом ковавших Победу в тылу
«Угнал немецкий автомобиль с трофейным продовольствием»
Орден Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, медаль «За боевые заслуги», медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Такими наградами был отмечен за время войны Владимир Иванович Рудаков, дед Дмитрия Рудакова
1 января 1942 года 26-летний Владимир ушел на фронт. До Великой Победы прошел через бои на Брянском фронте, на Украине в составе 1-го Украинского фронта. Он участвовал в оборонительных боях, в Смоленском наступлении, Житомирско-Бердичевской наступательной операции, разгроме немцев в Прибалтике и Западной Украине, освобождении Праги… Война закончилась для гвардии сержанта в конце мая 1945-го в Дрездене.
Дмитрий Рудаков, внук советского воина, говорит, что дед не любил рассказывать о войне. Охотно делился только смешными историями, веселыми моментами из солдатской жизни. О бомбежках, окружении, потерях товарищей вслух вспоминал очень редко. Тем более о подвигах. А они были.
Под городом Каменец-Подольский Владимир Рудаков попал в окружение, угнал у фашистов машину с продовольствием, прорвался к своим. Узнать подробности можно из скупых описаний в архивных документах о награждении орденом.
Гвардии сержант Рудаков служил шофером на продмашине, доставлял продовольствие на передний край фронтов, прорываясь через зоны сильного обстрела. «Доставлял своевременно» – сухо сообщают архивы. За этими простыми словами – горячая еда для солдат, сидящих в окопах, для тех, кто с минуты на минуту ждет наступления врага и готовится оборонять свою родную землю. Для солдат, идущих через час в наступление. Для раненых, еще не вывезенных за линию фронта.
27 марта 1944 года в городе Каменец-Подольский Рудаков, в очередной раз доставляя еду нашим солдатам, попал в фашистское окружение и потерял свою машину.
В мясорубке обстрела он смог захватить немецкий автомобиль, загрузить его трофейным продовольствием и прорваться через боевые порядки противника.
Угнанное немецкое авто, судя по документам, потом служило нашей армии долго: «Ввиду хорошего отношения тов. Рудакова автомашина не имела за время боевых операций аварий и поломок».
За этот случай, когда сержант вывез на чужой машине из-под обстрела вражеские запасы еды, обеспечив питание советских солдат, он был удостоен ордена Красной Звезды.
Еще цитаты из военных архивов. «Гвардии сержант Рудаков В.И. за время боевых операций показал себя одним из лучших шоферов роты». «Несмотря на сложные условия передвижения, под непрерывной бомбежкой и обстрелом с воздуха Рудаков со своей машиной всегда впереди»…
Он вернулся с фронта летом 1945-го. Познакомился с будущей женой. Бабушка Дмитрия Рудакова – Тамара – всю войну, пока муж сражался на фронтах, работала в госпитале швеей, шила для раненых постельное белье.
Любимыми праздниками Владимира Ивановича после войны были День Победы и 23 февраля.
Он умер в 2006 году. Память о нем хранят его потомки и военные архивы.
А бабушка Тамара и после войны продолжала шить. Внук вспоминает, что она одевала всю семью, шила самую сложную одежду – брюки, пальто, школьные костюмы. Руки были золотыми.
«Бомба попала в нефтехранилище, начался страшный пожар»
Сергей Черкалин, директор Рыбинского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, рассказывает про маму Веру Михайловну Черкалину (в девичестве Синицыну):
— Мама родилась в 1922 году в деревне Славынево тогда Калининской, теперь Вологодской области. Перед войной она жила в Ленинграде и работала няней в семье, помогала по хозяйству. Тревога в обществе росла, ожидания войны витали в воздухе. И люди стали уезжать вглубь страны, так мама приехала в Рыбинск – к своей матери и бабушке.
В 1940 году она устроилась на мукомольный завод № 2, который располагался в Копаеве. Она обслуживала вальцовые станки, размалывающие зерна в муку.
Семья жила за Волгой, в деревне Козлово (что неподалеку от Назарова). Самые суровые воспоминания о войне, которыми делилась мама, были связаны с дорогой на работу. Добираться приходилось далеко. Сначала пешком до Волги. Моста еще не было, на этом месте работал горперевоз – небольшой кораблик доставлял людей с берега на берег. Дальше, до Копаева, опять нужно было идти пешком. Еще сложнее было зимой. Несмотря на то, что Козлово находилось практически напротив Копаева, перешел Волгу по прямой – и на месте, дорога была опасной, сопряженной с риском для жизни. Во время работы ГЭС лед ломался. Мама несколько раз проваливалась в промоину и едва не тонула. На тот случай, если кому-то понадобится помощь, работники ходили группами и выручали друг друга. Кроме того, поодиночке добираться было попросту страшно. Смены были длинные, по 12 часов, и нередко заканчивались глубокой ночью.
Опоздания на работу при этом серьезно карались, вплоть до тюремного заключения. Привычку к пунктуальности мама пронесла через всю жизнь.
Дисциплина на заводе была жесткая. Работники чувствовали на себе огромную ответственность – цена хлеба в голодные военные годы была очень высока. Муку, если она вдруг просыпалась, старались тут же подобрать. И ни в коем случае никто не мог позволить себе взять даже горстку для себя.
Мама хорошо запомнила бомбежки Рыбинска. Помимо завода (немцы не знали, что он эвакуирован в Уфу), стремились уничтожить нефтебазу в Копаеве, которая сохранилась еще со времен «Братьев Нобель». Она находилась совсем рядом с мукомольным заводом. Однажды бомба попала в резервуар, начались взрывы, огромный пожар. Все полыхало – жуткое зрелище. Находиться рядом было очень страшно.
На мукомольном заводе Вера Михайловна проработала практически всю свою жизнь, почти пятьдесят лет – с 1940 года до второй половины 1980-х.
Григорий Томилов с женой Анной/ Вениамин Евтютов
«Воевал 21 родственник»Рассказывает Марина Степанова, депутат Муниципального Совета Рыбинска:
— В моей семье на фронте в Великую Отечественную воевал 21 родственник.
Расскажу про прадеда, дедушку матери, и своих дедушек-сибиряков.
Мой прадед Григорий Тимофеевич Томилов родился в 1899 году под Новосибирском. На фронт попал уже в зрелом возрасте, оставив дома жену и четырех дочек, которых без памяти любил. До сих пор мы храним в семейном архиве несколько пожелтевших треугольничков-писем от него.
Ехал прадед в самое пекло. В эшелоне не было ни еды, ни бумаги, винтовка – одна на двоих-троих бойцов. Поэтому его письма – на клочках страниц пособия по стрельбе, которое, вероятно, солдаты изучали в пути на фронт. Последняя весточка пришла из-под Великих Лук: «Гутечка, Томочка, Клавочка, Галечка (только так он называл дочек), прошу вас, должен сказать вам: слушайте маму, мама вас, слава Богу, сумеет наставить».
Словно предчувствовал, что больше не увидит родных. На въезде в Великие Луки бойцы попали в страшную бомбежку. Только спустя два года, в августе 44-го, семья получила извещение о том, что Григорий Томилов пропал без вести. Его имя внесли в Книгу памяти Новосибирской области.
Дедушка по материнской линии, Вениамин Алексеевич Евтютов, в 18 лет ушел добровольцем на фронт. В то время Советский Союз защищал границы с Японией, его отправили на Дальний Восток. В Маньчжоу-Го бойцов накормили, одели в белые полушубки и валенки и отправили сначала на Сталинград, а потом на Москву. В Мытищах пересадили на бронепоезд и на Запад — Гусев, Истенбург, Каунас…
Дед прошел всю войну. Был зенитчиком, получил ранение в колено. Награжден Орденом Отечественной войны II степени. Домой пришел только в 47-м. Но всю жизнь продолжал работать с военными. Выучился на газоэлектросварщика и варил ракетные установки под землей на Байконуре. Вместе с бабушкой участвовал в строительстве Обской ГЭС.
Когда я только родилась, деду в Москве сам Орджоникидзе вручил Орден Трудового Красного Знамени.
Дедушка приезжал к нам в Рыбинск почти каждый год, и всегда с гостинцем для меня – дефицитным шерстяным спортивным костюмом. Я его то теряла, то он куда-то пропадал, а дед привозил новый… Не стало Вениамина Алексеевича в 89-м.
Дед по отцовской линии, Иван Андрианович Юркин, родом из Сыктывкара, из семьи потомственных педагогов. В 42-м ушел на фронт – к тому времени у них с женой было четверо ребятишек. Деда отправили учиться в Военно-политическую академию. Он служил в 247-м стрелковом полку 37-й стрелковой дивизии 22-й армии (парторгом стрелкового батальона), отделе контрразведки 308-й Латышской стрелковой дивизии. Был на Брянском, 2-м Прибалтийском и других фронтах. Участвовал в Ленинградско-Новгородской наступательной операции.
Работал оперуполномоченным 2-го стрелкового батальона. Боролся с дезертирством, паникерством и трусостью. Был дважды награжден Орденом Красной Звезды.
В феврале 44-го дед получил ранение под Великими Луками, там же, где пропал без вести мой прадед. Из госпиталя писал жене трогательные письма со стихами: «Привет тебе, Галюшка, дорогая. От сердца моего я шлю. Я часто о тебе мечтаю и встречи нашей теплой жду. Лежу на госпитальной койке, твой образ часто предо мной.
И раны, боль я забываю, все мысли заняты тобой. Моя уж рана заживает, я снова скоро в бой пойду, за наше счастье драться буду, за наш народ я постою»…
С фронта дед вернулся в 46-м. Преподавал в строительном техникуме, который позже возглавил, занимался строительством.
Ольга Гржибовская, Надежда Максимова, Елизавета Иванова
война Дмитрий Рудаков история память
Комментарии Отправляя комментарий, я даю согласие на обработку персональных данных.
Новости по теме
Война, которую русские не видят
Пушкинская площадь в центре Москвы — традиционное место протестов. С тех пор, как 24 февраля Россия начала свое полномасштабное вторжение в Украину, большая часть площади была оцеплена, а по ее периметру большую часть дня находились полицейские в защитном снаряжении и солдаты Национальной гвардии в полном боевом снаряжении. В первый день войны полиция произвела сотни арестов на Пушкинской площади; с тех пор в большинстве ночей они ловили только горстку людей, часто сразу после того, как протестующие выходили из метро.
Около половины седьмого вечера в среду трое полицейских в защитном снаряжении тащили в полицейский автобус молодую женщину с косой; в нескольких шагах позади них еще трое офицеров тащили еще одну молодую женщину.
Тем временем движение пешеходов по площади шло ровно и быстро. Люди входили и выходили из метро и трехэтажного магазина H&M. Они не останавливались и не смотрели на немые сцены ареста. Они, казалось, не замечали, а не замечание не выглядело усилием. Скорее казалось, что идущие по своим делам москвичи и арестованные девушки жили в разных реальностях. Протестующие жили в мире, где Россия вела жестокую, необъяснимую войну на Украине, где она бомбила жилые кварталы Харькова, второго по величине города Украины. Остальные люди на площади жили в мире, где этой войны не было.
[ Благодаря вашей поддержке наши репортажи с мест о войне в Украине становятся возможными. Подпишитесь сегодня » ]
Большинство россиян узнают новости из эфирного телевидения, которое полностью контролируется государством.
«Это в основном страна пожилых людей и бедняков, — сказал мне Лев Гудков. Гудков — директор «Левада-центра», который когда-то был ведущей российской организацией по изучению общественного мнения, а теперь государство заклеймило его как «иностранного агента». Россиян старше сорока пяти лет больше, чем в возрасте от пятнадцати до сорока четырех лет. Даже те, кто получает новости в Интернете, вряд ли столкнется с нарративом, отличным от того, что предлагает вещательное телевидение. Государство продолжает усиливать давление на немногие уцелевшие независимые СМИ, блокируя доступ к их веб-сайтам, требуя, чтобы их материалы предварялись заявлением о том, что они были созданы «иностранным агентом», и, в конечном счете, вынуждая их закрыться. . В четверг радиостанция «Эхо Москвы» и интернет-телеканал «Дождь», сайты которых были заблокированы ранее на этой неделе, решили прекратить свою деятельность. По словам Гудкова, подавляющее большинство россиян видят «ложь и ненависть в фантастических масштабах».
Государственное телевидение мало меняется в эстетическом и повествовательном отношении от канала к каналу. Если не считать того, что президент Владимир Путин рано утром 24 февраля прервал регулярное вещание, чтобы объявить о «специальной военной операции» на Украине, картина мало изменилась с довоенных времен. Нет постоянной прямой трансляции, нет признания того, что происходящее является экстраординарным, даже когда российские бомбы падают на жилые районы Украины, а российская экономика входит в штопор. Состав новостей тоже мало меняется день ото дня. В четверг, 7 900:07 утра Выпуск новостей на Первом канале длился шесть минут и содержал шесть сюжетов: новый раунд российско-украинских мирных переговоров, в которых Россия стремилась найти «общие позиции»; «обстрел Донецкой Народной Республики украинскими вооруженными силами», от которого «погибло 25 мирных жителей». Продолжение: «А теперь давайте посмотрим кадры из Черниговской области, территории, которая сейчас контролируется российскими вооруженными силами. . . . Гражданские продолжают ездить по своим обычным делам». (В показанных кадрах не было мирных жителей, только бесконечная череда бронетехники.) Далее: «Россия подготовила для народа Украины более десяти с половиной тысяч тонн гуманитарной помощи»; «Запад накачивает Украину наступательным оружием»; «Аэрофлот» организует чартерные рейсы для возвращения российских граждан, застрявших в Европе». Затем молодой ведущий объявил: «Следующая запланированная программа — «Доброе утро». Ни о Харькове, ни о разбомбленном накануне Киеве речи не шло. Самое примечательное, что не было упоминания о потерях российских военных, хотя в среду министерство обороны признало четыреста девяносто восемь погибших. (Украина оценила военные потери России более чем в десять раз.)
Гудков резюмировал мировоззрение, сформированное российским телевидением: «Россия — жертва, как это было со времен Второй мировой войны. Запад стремится установить мировое господство. Его конечная цель — унизить Россию и завладеть ее природными ресурсами. Россия вынуждена защищаться». За несколько дней до начала полномасштабного вторжения Левада-центр спросил у россиян, кого они считают ответственным за рост напряженности в Украине. Три процента обвинили Россию, четырнадцать процентов обвинили Украину и шестьдесят процентов обвинили Соединенные Штаты.
Правительство запретило использовать слова «война», «агрессия» и «вторжение» для описания своей «специальной военной операции» в Украине. Средствам массовой информации, нарушающим эти запреты, грозит штраф и закрытие. В пятницу верхняя палата парламента приняла законопроект, предусматривающий наказание за распространение «ложной информации» о конфликте до пятнадцати лет лишения свободы. Законопроект стал причиной того, что телеканал «Дождь» решил прекратить вещание на YouTube: риски называть вещи своими именами стали слишком высокими, а цена попытки идти по тонкой грани, как это делала «Дождь», была морально неприемлемой. «Новая газета» , газета под редакцией Дмитрия Муратова, лауреата Нобелевской премии мира, провела голосование среди людей, которых она называет «сообщниками» — тех, кто поддерживает газету частными пожертвованиями. Проголосовало шестьдесят четыреста двадцать человек; около девяноста четырех процентов из них просили газету подчиниться требованиям цензуры и продолжать издаваться.
Большая часть языка российской пропаганды явно оруэлловская. Через несколько дней выпуски новостей постоянно называли войну «операцией по восстановлению мира». Во вторник вечером, когда веб-сайт телеканала «Дождь» был заблокирован, канал транслировал сюжет о том, как правительство, действуя через рекламные агентства, предлагало платить блогерам и тиктокерам за размещение тезисов о войне. «Все посты должны сопровождаться хештегами #LetsGoPeace и #DontAbandonOurOwn», — начиналось предложение. Среди тем для обсуждения: «Мы призываем к миру, и, к сожалению, это средства, которые мы должны использовать для его достижения».
1 марта в школах страны прошли специальные уроки обществоведения о войне в Украине. Интернет-издание «Медиазона», еще одна независимая новостная организация, которую заклеймили как «иностранного агента», получило сценарий, разосланный министерством образования. Его F.A.Q. раздел начинается словами «Вопрос: мы воюем с Украиной? Можно ли было этого избежать? Ответ: Мы не на войне. Мы проводим специальную миротворческую миссию, цель которой — сдерживание националистов, угнетающих русскоязычное население».
В «Языке Третьего рейха» еврейско-немецкий писатель Виктор Клемперер описал эффект пропаганды как «размывание» реальности. Когда русский нарратив войны на Украине не оруэлловский, он клемперерианский. Государственный круглосуточный новостной канал «Россия 24» бубнит об «освобожденных» деревнях и поселках, но называет маленькие города, незнакомые большинству телезрителей. Картинки на экране часто противоречат словам, сказанным над ними. Утром в четверг репортер «России 24» сообщил, что непосредственно наблюдал за неразорвавшейся украинской ракетой, застрявшей в полу «квартиры на улице Ленина». Сопутствующее изображение представляло собой пустую улицу в неизвестной деревне. «Это не просто аргументы — это непрерывный поток» пропаганды, — сказал Гудков. «Зрители просто захвачены этим потоком».
Может ли война России в Украине закончиться без ядерного оружия?
Этот пост был адаптирован из стенограммы дискуссии на конференции Карнеги по ядерной политике 2022 года . Он был отредактирован и сжат для ясности.
Модератором панели выступил старший политолог RAND Corporation Майкл Мазарр , а также выступили спикеры Кори Шейк , старший научный сотрудник Американского института предпринимательства; Патрик Портер , профессор международной безопасности и стратегии Бирмингемского университета; и Полина Синовец, глава Одесского центра нераспространения.
Майкл Мазарр: Что, по вашему мнению, будет происходить с сегодняшнего дня в течение зимы и в следующем году, особенно в связи с этими вопросами ядерных рисков?
Кори Шаке: Это действительно невероятно напряженная и тревожная ситуация, потому что российское вторжение в Украину терпит неудачу. И поскольку их продолжают вытеснять с территории Украины, появляются огромные стимулы для эскалации. . . . Мне кажется, что российская стратегия заключается в том, что они признали, что не могут победить украинскую армию, поэтому они стремятся лишить западную поддержку и подорвать готовность украинского населения продолжать сопротивляться российской оккупации.
Я ожидаю, что к следующему лету Россия будет вытеснена со всей территории Украины, включая Крым. Это настолько шокирует, насколько плохо российские военные ведут войну. Это даст огромные стимулы для эскалации. Так что в ближайшие три месяца будет премия за то, чтобы очень четко и очень конкретно сигнализировать российскому правительству о последствиях пересечения ядерного порога.
Я не вижу значимых военных объектов для использования ядерного оружия в Украине. Здесь нет ни порта, ни аэродрома, ни сосредоточения большого количества войск, которые были бы традиционными ядерными целями на поле боя. Что мне снятся в кошмарах, так это то, что президент Владимир Путин пришел к выводу, что он, возможно, сможет скрыть это унизительное поражение, нанеся ядерный удар по Киеву, чтобы повлиять на смену режима, убив украинское правительство.
Патрик Портер: Вам не нужно зацикливаться на особенностях Владимира Путина, чтобы сделать вывод, что использование ядерного оружия возможно, потому что это гораздо более распространенная ядерная доктрина среди ядерных держав, когда они сталкиваются с перспективой обычного поражения и там, где ставки высоки, соблазн их использовать. Это была доктрина НАТО на европейском театре военных действий с 1965 года, чтобы компенсировать и предотвратить поражение с использованием обычных вооружений угрозой применения ядерного оружия. Подобную историю можно рассказать о Пакистане, Индии, даже Северной Корее.
Я согласен, что может и не быть значимой военной цели, но я думаю, что цель будет заключаться в том, чтобы заставить Украину отступить и, по крайней мере, разделить Запад — попытка психологического террора. Итак, какую бы стратегию мы ни выбрали, если мы собираемся иметь стратегию наименьшего сожаления, это не может быть стратегия, которая ставит все на то, что это блеф. Это очень реально.
Как будто это не было достаточно удручающим, я не вижу возможностей ни сейчас, ни в ближайшем будущем для какого-либо дипломатического урегулирования здесь. Я не думаю, что есть возможность даже торговаться. Я не думаю, что на самом деле там даже есть стол, как бы нам ни хотелось, чтобы он был.
Полина Синовец: Для Путина эта война — игра в курицы, и он просто закрыл для себя дверь для любого поражения. Это меня больше всего беспокоит, потому что я до сих пор не думаю, что он хочет применить ядерное оружие. Однако в какой-то момент, если он почувствует себя в ловушке, то сможет это сделать.
Если Россия преуспеет в Украине этим ядерным шантажом — угрозами принуждения или применением ядерного оружия — тогда она пойдет дальше. Тогда Грузия будет следующей.
Майкл Мазарр: Кажется, что одна из центральных дилемм здесь заключается в том, что нам нужно, чтобы Путин проиграл. С другой стороны, когда он начинает проигрывать, возрастает риск эскалации. Как обойти эту дилемму?
Полина Синовец: Я до сих пор верю, что Путин рационален. У него есть страх. Он может потерять Россию. Затраты и выгоды все еще на столе, потому что иметь Украину не стоит терять Россию.
С другой стороны, он еще может сказать, что спецоперация удалась — в России все зависит от интерпретации. Конечно, сейчас будет очень тяжелый момент, потому что он провозгласил аннексию областей Украины, поэтому он не может отступить. Насколько я понимаю, российские элиты уже начали думать, как выйти из войны без этих сокрушительных потерь.
Так что это большая дилемма. Но это то, что я боюсь, что Путин должен получить какое-то вознаграждение за отступление.
Фото Пола Мориджи
Майкл Мазарр: Значит, вы считаете важным предложить ему какое-то вознаграждение за то, что он отступил?
Полина Синовец: Да, но не ради Украины. Это может быть какое-то развитие контроля над вооружениями, чего я сейчас не очень вижу, но должно быть что-то, что он интерпретировал бы как большую победу, достойную ухода из Украины.
Майкл Мазарр: Вы видите, что Путин готов потерять Крым и не идти на ядерное оружие?
Кори Шаке: Честно говоря, я не знаю, что на это ответить. Я действительно думаю, что чем больше выигрывает Украина, тем более рискованным становится расчет эскалации. . . . Я не думаю, что у России есть способ сохранить лицо, чтобы проиграть это. И я думаю, что если мы начнем наказывать Украину за ее успехи в восстановлении своей территории, это будет пагубным политическим выбором для стабильности послевоенной Европы.
Майкл Мазарр: Это война за весь международный порядок, и изменились ли ставки США?
Патрик Портер: Нет и нет.
Я изложу альтернативный взгляд на весь этот кризис. Я полностью поддерживаю позицию администрации Байдена о том, что у США есть реальные, но ограниченные интересы, что у НАТО есть реальные и ограниченные интересы в Украине, а именно помочь смягчить агрессию России, чтобы защитить фланг НАТО, чтобы на ее пороге не оказалось наглой хищной державы, готовой пожрать больше. Она очень успешно затормозила это наступление, значительно истощила Россию и значительно уменьшила способность России угрожать восточному флангу НАТО.
Я думаю, нам нужно придерживаться этого основного предположения: это важно для Запада, но не все это важно. Это все важно для Украины, абсолютно. Но это часть трагедии здесь. У нас есть пересекающиеся, но иногда расходящиеся интересы.
Я хотел бы также предположить, что утверждения здесь не являются домино, которые мы слышим. Если бы Россия применила ядерное оружие, это было бы ужасающим событием, но это не обязательно означает, что хищники могут использовать ядерное оружие, чтобы захватить территорию вопреки нашим жизненно важным интересам. Северная Корея не может легко сделать то же самое с Южной Кореей, не вступая в войну против Соединенных Штатов.
Майкл Мазарр: Согласны ли вы с тем, что во избежание эскалации должна быть какая-то политика США, призванная дать Путину возможность выбраться из этого и убедить свой народ в том, что он не полностью сдался?
Кори Шаке: Я думаю, что во многих разговорах неправильно понимают, насколько сильна наша позиция и насколько слаба и неустойчива позиция России. Нам не нужно напрямую вмешиваться в дела Украины, чтобы Украина выиграла эту войну. Даже если Россия переступит ядерный порог, я думаю, что правильный ответ, как с точки зрения нераспространения, так и с точки зрения поддержки Украины, состоит в том, чтобы мы дали тот же ответ, что и народ Украины.
Когда я был там около месяца назад, лидеры гражданского общества, бизнес-лидеры, президент [Владимир] Зеленский ответили на российскую ядерную угрозу: «Это не изменит исход этой войны». Я думаю, что таким образом вы уменьшаете валюту ядерного шантажа: лишая его политического кэша. Мы можем сделать это без прямого участия.
Учитывая колоссальный провал российской армии на Украине, сейчас самое время поговорить с русскими о договоре об обычных вооруженных силах в Европе, который ограничивает развертывание обычных вооруженных сил по всей Европе. Чтобы доверять всему, что говорят русские, потребуются огромные протоколы проверки, но это, возможно, поможет стабилизировать европейский обычный порядок.
Вторая возможность заключается в том, что мы давно хотели договориться о тактическом контроле над ядерными вооружениями. Кажется, это единственное, что, по мнению России, может быть полезно в ее вооруженных силах. Мы сократили нестратегические ядерные силы НАТО на огромную величину в конце холодной войны. Россия этого не сделала. Возможно, асимметрия этого преимущества с их стороны может заставить их почувствовать себя достаточно важными, чтобы вступить в эти переговоры.
Майкл Мазарр: Как бы вы оценили риск применения Россией ядерного оружия в течение следующих трех месяцев?
Полина Синовец: Я бы сказала, что очень высокая.
Это было бы самым высоким, потому что это тот момент, когда они начали спекулировать на грязной бомбе, которая может быть использована в качестве предлога для применения тактического ядерного оружия. . . . Тот факт, что Китай и Индия только что попросили своих граждан покинуть Украину, что [случается не так часто], означает, что что-то должно произойти. И это моя самая большая забота.
Кори Шаке: Я думаю, что риск средний в течение следующих трех месяцев и выше в последующем. Будет сложнее сказать, что Украина преуспела в ближайшие три месяца из-за смены погоды и репортажей с земли. Но как только они вытолкнут Россию с Донбасса и смогут сосредоточиться на Крыме, я думаю, это будет точка максимальной опасности.
Патрик Портер: Я согласен с Кори. Я думаю, что это среднее, чтобы стать выше. . . . Это ослабленный враг с большим ядерным арсеналом, который видит более высокие ставки в конфликте и справедливо или ошибочно опасается, что поражение на Украине станет прелюдией к структуре режима и/или самой России. И нам очень трудно изменить это исчисление.
Мой главный пессимизм здесь в том, что этот режим не будет пресыщаться проверенными обещаниями развертывания. Это страх собственного уничтожения. . . . Поскольку он не смирится с поражением, возникнет искушение совершить немыслимое. Я все еще не думаю, что это вероятно, но я думаю, что дальше будет хуже. Здесь нужны хладнокровные.
Майкл Мазарр: Теперь я перехожу к вопросам аудитории. . . . Учитывая, что НАТО испытывает трудности в поддержании единой позиции в отношении того, как реагировать на применение ядерного оружия, насколько вероятно, что ответы будут скорее односторонними, чем коллективными?
Кори Шаке: Будет трудно сохранить единство НАТО. Всегда трудно поддерживать единство НАТО. Во-первых, данные политологии довольно убедительны в том, что свободные общества медленно придерживаются общей политики, но [они] невероятно устойчивы, когда они привержены, потому что вам нужно выиграть внутриполитический спор. И я считаю, что страны НАТО выиграли внутриполитический спор о помощи Украине. На самом деле 97 процентов немецких зеленых хотят неограниченно [поддерживать] Украину. Эти люди пацифисты. Они подталкивают правительство Германии к более жесткой позиции, более близкой к Соединенным Штатам и прифронтовым государствам в НАТО.
Когда я нахожусь в правительстве, я всегда застреваю на работе по управлению альянсом, [и что я заметил], так это то, что единство возрастает прямо пропорционально тому, насколько мы напуганы. А использование Россией ядерного оружия напугало бы всех нас до чертиков, и я думаю, что, вероятно, все захотят взяться за руки и встать близко друг к другу. Так что будет сложно придумать, что делать, но я не сомневаюсь, что в этих условиях у нас было бы единство НАТО.
Майкл Мазарр: Считаете ли вы, что реакция США и НАТО на потенциальное использование Россией ядерного оружия имеет решающее значение для формирования потенциальных действий Китая?
Патрик Портер: Не думаю, что это критично. Если я забрался на вершину китайской политики и командую другим полюсом в мире, то я не глуп и не собираюсь предполагать, что то, что Запад делает в Украине, обязательно является комментарием того, хочет ли он бороться со мной из-за Тайваня. Ведь Запад ведет опосредованную войну в Украине. И что больше интересует Китай, так это то, готов ли Запад вести прямую горячую войну из-за Тайваня. Это не прямые аналоги. И если мне удастся захватить Тайвань, я смогу использовать ядерные угрозы, чтобы отогнать других, и мне не обязательно иметь прецедент в Украине, чтобы сделать такое суждение.
Это не первый случай, когда государство, обладающее ядерным оружием, отбирает территорию у государства, не обладающего ядерным оружием, правильно или неправильно. . . . Мы не должны реагировать на это так, как если бы мы были невинностью, внезапно столкнувшейся с первым вторжением в рай. Мы жили в мире до ядерного шантажа. Мы сосуществуем в мире ядерного шантажа. Риск не нулевой.
Майкл Мазарр: Если мы начнем предвидеть потенциальное использование Россией ядерного оружия, что нам делать? Думаем ли мы об упреждении?
Кори Шейк: Я бы не хотел, чтобы Соединенные Штаты применяли упреждающие действия, потому что я думаю, что это будет очень сложно после ошибок более ранних упреждающих действий, в частности, войны в Ираке в 2003 году. Это было бы очень сложно, даже с учетом Успехи разведки в этой войне. Порог может и должен быть очень высоким для американского упреждения, даже потенциального применения ядерного оружия.
Майкл Мазарр: Когда вы смотрели это, есть ли у вас какое-либо представление о том, какую роль могут сыграть особо крупные внешние силы, чтобы решить эту проблему?
Полина Синовец: Позиции Китая и Индии достаточно важны, но в этом отношении я не думаю, что это было бы определяющим в отношении поведения Путина. У него четкое представление о том, что Украина принадлежит России. . . . Вот почему они так заинтересованы и как-то удивлены, почему Запад и все остальные так заботятся об Украине, ведь она для них часть России. Конечно, если бы Китай и Индия наложили на Россию все санкции и присоединились к международным функциям, это повлияло бы на российскую экономику, но вряд ли повлияло бы напрямую на принятие решений в России, потому что для них это что-то внутреннее. Я думаю, что они просто хотят как-то это закончить с положительным исходом для России.
Из событий Карнеги
Кори Шаке: Меня вообще удивляет, как мало помощи Китай готов оказать в этом России, учитывая, что у них есть договор о неограниченной дружбе. Россия вынуждена закупать боеприпасы в Северной Корее и бронежилеты в Иране. Таков уровень российского провала. Но это также уровень отказа Китая в помощи.
Майкл Мазарр: В каком будущем мире мы окажемся из-за этого конфликта?
Патрик Портер: Я думаю, что мы все еще будем жить в мире, где ядерная революция является самым важным фактом международных отношений. Я не обязательно вижу волну активности по распространению, но в то же время я хотел бы привести нормативный аргумент в пользу того, что в мире есть некоторые страны, у которых есть законные и разумные основания рассматривать возможность распространения, потому что они живут.
Об авторе